Мои дорогие мужчины [= Наперекор волне ] - Нора Робертс

– Заткнись, Фил! Этан, будь ты проклят, отодвинь свое сиденье!

В ответ на столь вежливую просьбу Этан вызывающе вытянул ноги и чуть-чуть откинул назад спинку своего кресла.

– Ненавижу торговый центр. Там полно народа. Кстати, Пит – парикмахер – все еще работает на Маркет-стрит.

– Да, и каждый, кто выходит от него, похож

на Бобра Работягу. – Кэм отчаянно лягнул переднее сиденье.

– Убери ноги с моей обивки, – предупредил Филип. – Или пойдешь в этот треклятый магазин пешком.

– Пусть он подвинется. Скажи ему.

– Раз уж мне не открутиться от ботинок, я сам их выберу, – заявил Сет. – Обещайте, что не будете вмешиваться.

– Если я плачу за ботинки, ты будешь носить то, что я скажу! И носить с удовольствием.

– Я сам могу купить эти вонючие ботинки. У меня есть двадцать долларов. Кэм коротко рассмеялся.

– Очнись, парень! В наше время за двадцатку нельзя купить даже приличные носки.

– Можно, если не гоняться за ярлыком какого-нибудь знаменитого модельера, – возразил Этан. – Это тебе не Париж.

– Ты уже лет десять не покупал приличную обувь, – отозвался Кэмерон. – И если ты немедленно не отодвинешь это сволочное сиденье, я…

– Заткнитесь! – взорвался Филип. – Немедленно заткнитесь, или – клянусь! – я съеду на обочину и столкну вас вашими проклятыми лбами. О Боже… – Он снял одну руку с руля и потер глаза. – Я говорю, как мама… Ладно, черт с вами. Убейте друг друга. Я вышвырну ваши трупы на стоянке торгового центра и сбегу в Мексику. Научусь плести коврики, буду продавать их на пляже в Косумеле и наконец-то обрету душевный покой. Я сменю имя на «Рауль», и никто никогда не узнает, что я был связан родством с бандой идиотов.

Сет почесал живот и повернулся к Кэму:

– Он всегда так выступает?

– Довольно часто. Правда, иногда он собирается стать Пьером и жить в парижской мансарде, но это то же самое.

– Фантастика! – прокомментировал Сет. Он достал из кармана пластинку жвачки, развернул и сунул в рот. Покупка новых башмаков превращалась в веселое приключение.

Сет остановил свой выбор на кроссовках, и братья скрепя сердце согласились. Очевидно, этим все и закончилось бы, но Кэм заметил, что джинсы Сета протерлись на заднице почти до дыр. Было решено, что, раз уж они здесь, вероятно, стоит купить мальчишке джинсы, а еще лучше – две пары.

Кэм не сомневался, что, если бы Сет не ворчал так занудно, примеряя джинсы, он не почувствовал бы себя просто обязанным заставить парня перемерить еще кучу рубашек, шорт и ветровок. И каким-то образом получилось так, что – кроме всего прочего – они вышли из торгового центра с тремя бейсбольными кепками, фуфайкой с символикой бейсбольной команды и светящейся в темноте пластмассовой летающей тарелкой. Но когда Кэм пытался вспомнить, где именно совершил ошибку, все сливалось в круговорот бесконечных вешалок, гомон недовольных голосов и жужжание кассовых аппаратов.

Как только джип остановился перед домом, псы восторженно бросились встречать хозяев.

Это было бы очень мило, если бы оба не воняли дохлой рыбой.

Изрыгая угрозы и проклятья, мужчины скрылись в доме, захлопнув дверь перед носом оскорбленных в самых лучших чувствах собак.

Затрезвонил телефон.

– Кто-нибудь, возьмите трубку, – взмолился Кэм. – Сет, отнеси свой хлам наверх, а потом искупай этих вонючих псов.

– Обоих? – Предложение Кэма привело Сета в восторг, но он счел своим долгом поворчать. – И почему это должен делать я?

– Потому что я так сказал, – Кэма самого затошнило от убогости этого категоричного ответа. – Шланг за домом. Господи, как я хочу пива!

Но поскольку не было сил даже дойти до кухни, он упал в ближайшее кресло и уставился в пустоту остекленевшим взглядом. Если еще когда-нибудь ему придется ехать в торговый центр, то уж лучше он пустит себе пулю в лоб и покончит с этим.

– Звонила Анна, – небрежно бросил Филип, возвращаясь в гостиную.

– Анна? Боже, ведь сегодня суббота, – Кэм не смог сдержать стон. – Мне определенно необходимо переливание крови…

– Она просила передать тебе, что сама позаботится об ужине.

– Правда? Отлично. Мне надо привести себя в чувство. Ребенок сегодня на тебе и Этане.

– На Этане, – поправил Филип. – У меня самого свидание. – Но он тоже упал в кресло и закрыл глаза. – Еще нет и пяти часов, а мне хочется заползти в постель и забыться. А ведь есть люди, которые каждый день ходят по магазинам!

– Теперь ему одежды хватит на год. Если придется заниматься этим только раз в год, то, пожалуй, мы выживем.

Филип открыл один глаз.

– У него есть одежда на лето. А что будет осенью? Свитера, куртки, сапоги… И он ведь обязательно вырастет из всего, что мы сегодня накупили.

– Этого нельзя допустить, – забеспокоился Кэм. – Должны быть какие-то пилюли или еще что-то… А может быть, у него уже есть теплая куртка?

– Когда он здесь появился, у него не было ничего, кроме того, во что он был одет. И папа не успел почти ничего купить.

– Ладно, мы подумаем об этом позже. Гораздо позже! – Кэм закрыл глаза и надавил пальцами на веки. – Кстати, ты видел, как Клермонт смотрел на него? Как мерзко блестели эти глазки-пуговки?

– Видел. Он наверняка начнет болтать, и его не остановишь. Мы тут ничего не можем сделать.

– Как ты думаешь, парень что-нибудь знает? О том, кто его отец?

– Понятия не имею. Он со мной не откровенничает. Но в понедельник я поинтересуюсь ходом расследования – проверю, нашли ли его мать.

– Напрашиваешься на неприятности?

– У нас уже неприятностей хоть отбавляй. Единственный способ избавиться от них – это собрать информацию. Но я уверен: если окажется, что Сет – Куин по крови, мы справимся и с этим.

– Отец не стал бы причинять маме такую боль. Брак для них обоих был самым главным в жизни. Они не были способны на измену.

– Я думаю, если бы он оступился, то сказал бы ей, – в это Филип твердо верил. – И они бы нашли выход. Ведь когда Сет родился, мама была еще жива.

– Он не мог оступиться, – тихо сказал Кэм. – Знаешь, чему я научился у них? Если ты женишься, если даешь кому-то такую клятву, то это на всю жизнь. Мне кажется, кстати, что именно поэтому мы все трое до сих пор не женаты.

– Возможно. Но, что бы мы ни думали, нельзя игнорировать все эти разговоры, подозрения. А если страховая компания откажется оплатить отцовский полис, мы здорово увязнем. Особенно теперь, когда подписали контракт об аренде той дыры.

– Выкрутимся. Удача начинает поворачиваться к нам лицом.

– Неужели? – Филип насмешливо изогнул бровь. – С чего ты взял?